Святая лечебница

Святая лечебница душ наших

Так получилось, что когда 7 июля перед Крестным ходом на Иоаннову гору моя дочь стояла у трапезной, в разное время к ней подошли три женщины с одним и тем же вопросом: что это за здание? И, немного погодя, признавались: «Я здесь раньше работала…».

Воистину, неисповедимы пути Господни.

До середины 2000-х в этом святом месте находилась психиатрическая больница. Слава Богу, её недолгая советская история навсегда ушла в прошлое, освобождая место исконной истине. Моё знакомство с обителью произошло в год её возрождения, в 2006 году. Мы с коллегой ехали сюда по заданию редакции: нужно было прокричать о том, что 200 человек персонала психбольницы остались без работы из-за мало кому понятной идеи возрождения монастыря с какими-то двумя-тремя монахами в «штате». За полгода до этого в этих же стенах мы уже встречались с её главным врачом, низкорослым мужчиной, с узенькой острой бородкой, громко ругающим и власть, и церковь. Хорошо помню, что я подумала тогда: как он внешне похож на Ленина!

…Было лето, душно, по ограде бродили люди в белых халатах, из-за окон с решетками покосившихся корпусов на нас смотрели больные. Удручающая была картина: убогость, обшарпанность, запущенность всего, что мы видели. И еще такое ясное ощущение тревожности и нервозности во всём, как будто даже в самом воздухе, — помню это неприятное ощущение.

…На сей раз выдался хороший зимний день. Из тех, когда небольшой морозец, яркое солнце и чистое синее небо… В ограде было тихо-тихо, нам показали дорогу до Троицкого храма, уже внутри отремонтированного, и сказали подождать отца Алексия. О, мы, молодые-сопливые, были настроены достаточно воинственно, приготовили провокационные вопросы, заранее потирали ручки… В свечной лавке находился отец Михаил, тогда еще послушник, и ни с того ни с сего, сама от себя не ожидая, я спросила его о мучающих меня после смерти брата мыслях. Он ответил хорошо, ласково, совсем по-отечески – так, что сердце как будто оттаяло, настрой стал меняться. А потом пришел отец Алексий. И почему-то вместо провокационных, из нас посыпались вопросы о смысле жизни, вере, душе. Запланированные на интервью 30 минут затянулись на два часа. Уезжать не хотелось. И если бы не заждавшийся водитель и наступившие сумерки, мы бы пробыли здесь еще.

Обратно ехали молча, каждый думал о своём, но уже было понятно: материал выйдет положительным.

Так, время от времени редакция наведывалась в монастырь. Он менялся на глазах: приобретал былую красоту надвратный храм, возрождался буквально из руин Никольский. Сколько было вывезено хлама, снесено ненужного! Святая земля очищалась от помойки. В прямом и переносном смысле.

Вырастали храмы в окормляемых монастырем прибайкальских селах: Югово, Татаурово, реставрируется храм в Ильинке, скоро засверкают купола нового храма в Таловке. Как и какими трудностями – это, конечно, тема отдельного разговора. Но моё Прибайкалье, до сего дня, к сожалению, еще местами красное (это я в политическом смысле), стало постепенно приходить к вере. Благодаря игумену Алексию, братьям монастыря, беседами с жителями, активной социальной работой в селах района, участием во многих массовых мероприятиях, проведением Крестных ходов, популярностью монастыря у паломников из других регионов, местные жители начинают меняться. А то, что «красное» еще живо на моей земле до сих пор, вот вам маленький факт: еще в начале мая начальство прислало мне резолюцию разработать план публикаций к предстоящему (в октябре!) 100-летию (!) со дня рождения (!) комсомола(!).

Всё это вспомнилось мне 17 июля – в День тезоименитства нашего дорогого отца Алексия. Теперь я приезжаю в обитель залечивать душевные раны. Когда теряешь себя и хочешь найти гармонию с миром, — только сюда – на исповедь, причастие и молитву. В этот раз — на ночную службу, с 16-го на 17-е июля, в день 100-летия убиения Святых Царственных Страстотерпцев. Служба была сильная, пронизывающая, проводили её четыре батюшки. А наутро узнала, что у отца Алексия сегодня тоже особая дата, 25-летие служения Богу, и что пострижен он в монашество в честь Цесаревича Алексия. Весь день с поздравлениями, признаниями в любви и уважении приезжали его духовные чада. Многих из нас батюшка наставил на путь, привёл к вере, возродил, как и свою обитель, к новой жизни.

…Уезжать, как обычно, не хотелось. С такой радостью, как на монастырском огороде, я не трудилась уже давно. Труд и молитва – разве это не счастье?! На следующее утро после монастыря снова узнаю себя. Внутри всё поёт, руки сами по себе складываются в крылья и хочется кружиться в танце. Как давно-давно в детстве, бегу на улице, развевая на ветру легкий шарф и представляя себя птицей. Пусть со стороны это выглядит смешно и нелепо, но мне так хорошо, так благостно! А еще два дня назад на душе лежал камень, который не давал вздохнуть и идти прямо. Господи, за что мне милость такая – знать эту святую монастырскую землю и отца Алексия? Дай Господи сил и здоровья нашему игумену, братии, прихожанам, благотворителям и благоустроителям Свято-Троицкой обители. Низкий всем поклон.

Раба Божья Елена, Прибайкальский район.

(97)