Панихидный стол

Как-то мне довелось зайти в церковь, когда служба завершилась. И с канона две женщины — старенькая (явно под 80) и средних лет (около 40) в пакеты укладывали продукты питания… И когда молодая женщина стала укладывать в один из пакетов кусок сыра — старая женщина остановила её и сказала, чтобы она переложила этот сыр в другой пакет. «Ты этот сыр оставь для трапезы батюшки» — такие были слова. И молодая женщина безропотно это осуществила… И я обратил внимание на то, что в пакет «для трапезы батюшки» складывались самые привлекательные продукты питания… Когда я служил военным хирургом в Афганистане (два года) то мы — военные врачи-хирурги, не сговариваясь между собой, весь свой офицерский доппаёк (сливочное масло, сырокопчёная колбаса, печенье, сыр и другие вкусности) отдавали раненым солдатам, которых сами же оперировали… За два года я не припомню, чтобы кто-то из нас — военных хирургов — взял да и съел какую-то вкусняшку из офицерского доппайка сам. А тут я увидел, что самые вкусные продукты откладывались на батюшкин стол… Есть в этом какая-то очень большая неправильность! (Владимир)

Комментирует игумен Алексий (Ермолаев), наместник Свято-Троицкого Селенгинского мужского монастыря:

— Для начала нужно сказать, что этот пакет с надписью мог возникнуть по благословению батюшки или без его благословения. Если по благословению, — конечно, это нехорошо, ибо мы, священнослужители, в меру сил должны жить и питаться как другие православные христиане, как причт храма. Конечно, служение священника часто бывает очень утомительно. Когда стоишь часами на богослужении и нет возможности даже присесть; когда исповедуешь после службы (тоже иногда часами), а в это время люди, ожидающие исповеди, сидят; потом от усталости не то, что есть охота — охота утешения, чтобы что-то, что может быть вкусным, как-то облегчило внутреннюю усталость. Хотя, конечно, оправданием священнослужителю это быть не может. Но здесь, возможно, имеет место второй вариант: по благословению старосты или какого-нибудь другого лица или по своей инициативе работники храма выбирают для батюшки самое вкусное, питательное, красивое из того, что принесли прихожане на панихидный стол.

Относясь к священнику как к служителю Божьему (тем более, когда священник старается угодить Господу и помочь от всей души людям, что вызывает их ответную реакцию), и как люди, желающие встретить с полным радушием какого-то значимого для них гостя, которые достают из своих запасов самое лучшее, эти добросердечные женщины хотят накормить своего батюшку и вместе с тем его семью. Этих служителей храма вполне можно понять. Но священник может и не знать о каком-то специальном пакете. Здесь важно отметить тот факт, что пытающиеся угодить священнику сестры могут оказать не очень добрую услугу батюшке. Принесли самое лучшее, а если он отказывается взять, убедили, что «всем всё досталось», да и он уставший – «силы подкрепить надо» и, может быть, мало-помалу молодого священника приучат к мысли, что за его служение, поистине высокое в глазах Божьих, ему полагается что-то немного повкуснее, получше. А ему говорят: «Так положено… служба у вас тяжелая, покушайте…» И он постепенно может согласиться.  Эти «жены-мироносицы» (таким наименованием с иронией обычно называют тех прихожанок, которые чрезмерно стараются угодить батюшке из своего излишнего попечения, причиной которого бывает тщеславное или другое устроение этих женщин), которые желая будто бы доброго, могут нанести незаметный вред священнику и его душе.

Данный офицер говорит о том, что они делились с ранеными солдатами самым вкусным, самым лучшим. Думается, что это дело хорошее, достойное. Но в том-то и вся проблема, все отличие мирного времени от времени военного. В мирное время искушения незаметно меняют к худшему человеческое естество, ибо спокойная жизнь убаюкивает человека,некие отклонения от нравственного идеала не кажутся уже чем-то греховным. Потому и говорили святые, что первые три века христианства дьявол через императоров римских, через их последователей, через жрецов пытался гонениями искоренить христианство. Через жестокие мучения от язычников злые духи пытались заставить отречься от истинного Бога первых христиан. Но большинство оставались твердыми в вере в самых лютых мучениях: их резали, жгли, колесовали, сдирали кожу, и они оставались твердыми в исповедании и умирали за Христа, умирали святыми мучениками. По приходе же к власти Константина Великого, который открыл эру свободного исповедания христианства на земле, во время спокойной жизни без гонений многие христиане отходили от чистоты веры и отступали от Христа своими грехами и даже погибали душами. Кажется, Исаак Сирин сказал: «Я много видел устоявших в вере среди гонений, но не видел ни одного, который бы остался непоколебим, чтобы как-то не согрешить в чём-то, не прогневить Бога, устоять в полной правде во время благоденствия». Ибо само благоденствие расслабляет нас, и мы легче отклоняемся в своей нравственной жизни от того, чему нас учит совесть, чему нас учит вера. Разумеется, во время войны, как и при конфликте в Афганистане, люди видели смерть, горе, становились другими. Горе, скорби нередко делают человека лучше, чище. Все их душевные силы были напряжены, и они не доходили до того, чтобы есть сладкие куски наедине, а в мирное время, к сожалению, все мы куда-нибудь немножко падаем.

Поэтому, думаю, не стоит сильно судить, но одновременно и считать, что это правильно, когда есть какой-то особый пакет для священника, тоже неверно. Где-то в чём-то, может быть, и нужно батюшке что-то более вкусное оставить в знак высокого священнического служения. А батюшке, наверное, нужно стараться, чтобы «жены-мироносицы» не изменили к худшему его душу, которая должна быть примером для его паствы во всех делах и словах.

(90)