О торгующих в храме и осуждении
Читательница страницы Троицкого монастыря во «Вконтакте» Алина высказалась о пожертвованиях за сорокоусты: «Не понимаю вот таких вот платных услуг от церкви, в Библии черным по белому написано, что Иисус отвергал это и считал что это не от Бога все, хотелось бы узнать, почему в церкви тогда не по Библии поступают».
Ей ответила сестра Марина: «А на что жить батюшке и его семье? На что церковь поддерживать, ремонтировать? Кроме батюшки там ещё люди работают. Церковь на самоокупаемости. Вы лично на работу ходите из-за любви потрудиться или всё же зарплату получаете? А вообще никто не заставляет никого платить деньги. Прийти в храм помолиться можно совершенно бесплатно.
Священники в России живут за счёт прихода. Богатый приход — хорошо живут. Бедный — еле выживают. Как правило, матушка не работает, часто много детей в семье. У меня есть знакомый священник, он служит в области. Живут очень скромно».
Эти доводы Алина не приняла: «Они на гособеспечении и получают так же как и мы все з.п. , так что жить им есть на что. Финансирование церкви идет от государства, и это немалые деньги. «Как правило, матушка не работает» — многие у нас так живут. И что ж теперь сделать с этим… Священники, считаю, и не должны жить на широкую ногу, они служат Богу, и по факту не должны стремиться к роскоши, а у нас, видимо, все по- другому…»
Игумен Алексий попросил сестру найти и процитировать точными словами то, что написано «чёрным по белому», что Иисус говорил.
Ответ Алины на эту просьбу:
«Интересно получается, это Я ВАМ ДОЛЖНА НАЙТИ ЭТО В БИБЛИИ? Или мне показалось? Не вам ли знать Библию, — пишет Алина. — Как-то в сомнении теперь, что мне о вас думать теперь. И, кстати, я совсем не против Бога, верю, но после вот таких вот высказываний ваших, сомневаюсь не в Боге, а в служащих в церкви.
Это вам цитата, если уж сами это не знали.
Изгнание торгующих из храма.
Ин. II, 13-25: 13 «Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим 14 и нашел, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. 15 И, сделав бич из веревок, выгнал из храма всех, также и овец и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. 16 И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли. 17 При сем ученики Его вспомнили, что написано: ревность по доме Твоем снедает Меня. 18 На это Иудеи сказали: каким знамением докажешь Ты нам, что имеешь власть так поступать? 19 Иисус сказал им в ответ: разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его».
На вопросы наших читателей отвечает игумен Алексий (Ермолаев), наместник Троицкого Селенгинского монастыря.
— Дорогая сестра, я потому и попросил Вас найти и показать написанное «чёрным по белому», что этого в Библии нет! Как в реальности нет и того, что государство поддерживает приходы и монастыри деньгами, и, как Вы утверждаете, немалыми.
Откуда Вы это взяли, дорогая сестра? Это услышанная Вами чья-то ложь или Ваша собственная фантазия? Но говорить то, чего нет, и одновременно обвинять батюшек, осуждая их, как-то неприлично. Когда обосновывают свою доказательную базу на сказках, это, простите, смущает. Если ребёнок верит, что настоящий Дед Мороз есть и дарит подарки, его можно понять: он дитя. Если психически больной человек тебе говорит, что к нему наяву приходят покойники и зовут с собой, его можно понять: он болен. Но когда взрослый и, по всей видимости, адекватный человек, умеющий пользоваться интернетом, утверждает, что государство содержит Церковь, выдумывая это или передавая чужую выдумку, непонятно, зачем он это делает? Он действительно верит или просто очень хочет верить в эту фантазию, чтобы найти основание для осуждения священников, для осуждения Церкви?
Государственного содержания Церкви не существует – это общеизвестный факт! И то, что Евангельский рассказ о том, как Христос изгнал торговцев из Иерусалимского храма, некоторые люди используют для обоснования тезиса, что в храмах не должно быть церковных лавок и пожертвований за сорокоусты и другие требы, не ново! При этом упускаются из виду важные детали, касающиеся ситуации, описанной в Евангелии.
Во-первых, речь в этом эпизоде идет вовсе не о таком сооружении, которое мы обычно представляем себе сегодня, слыша слово «храм» или «церковь». По сути, Иерусалимский храм был городом в городе — со множеством построек и внутренними дворами.
А снаружи располагался так называемый двор язычников, предназначенный для тех людей из других народов, кто почитал Бога Израилева, и только здесь мог присутствовать при совершении богослужения и приносить свои молитвы Богу. Главной частью богослужения в Иерусалимском храме являлось принесение жертв. Если иудей совершал грех или хотел поблагодарить Бога за какое-то благодеяние, то должен был, согласно ветхозаветному закону, принести Ему в жертву ягненка, козленка, вола или на крайний случай (если человек был бедный) голубя. Совершенно очевидно, что событие, о котором рассказывают евангелисты, произошло не внутри храмового здания или тем более Святая святых храма (туда под страхом смерти не смел войти никто, кроме священников), а снаружи — на том самом «дворе язычников». Этот двор входил в храмовый комплекс и тоже именовался частью храма. На большие иудейские праздники, такие как Пасха, в Иерусалим стекались тысячи приезжих. Прежде всего это были евреи, в обычное время жившие далеко от Иерусалима — в Риме, в Египте, Греции, на Кипре и т. д. Они не имели возможности привезти жертвенных животных с собой, поэтому покупали их уже на месте, в Иерусалиме. По свидетельству Иосифа Флавия, в 63 г. по Р.Хр., в день еврейской Пасхи было заклано в храме священниками 256.000 пасхальных агнцев, не считая мелкого скота и птиц для жертвоприношений. С целью большего удобства продажи всего этого множества животных, евреи обратили этот так называемый «двор язычников», в базарную площадь: согнали сюда жертвенный скот, поставили клетки с птицами, устроили лавки для продажи всего необходимого для жертвоприношения и открыли разменные кассы. В то время в обращении были римские монеты, а закон требовал, чтобы подать на храм уплачивалась еврейскими священными сиклями. Приходившие на Пасху евреи должны были менять свои деньги, и размен этот давал большой доход меновщикам, так как обменные операции совершались с комиссией, которая составляла почти две трети от суммы обмена! Стремясь к наживе, евреи торговали на храмовом дворе и другими предметами, не имевшими отношения к жертвоприношениям. Говор людей, споры о цене, звон монет — все это делало храм больше похожим на базар, чем на дом Божий. Животные оскверняли храм испражнениями, мешали молитве мычанием и блеянием.
Этот эпизод — единственный в Евангелии, где Иисус предстаёт во гневе. Что же могло вызвать священный гнев кроткого Сына Божия? Человеческая жадность. Даже в Храме Божием людям не совестно было обманывать покупателей – своих же единоверцев и единокровных! К тому же обман в торговле священными предметами представляется уже другой категорией греха – святотатством. Причем, прикрывалось все это лицемерными рассуждениями о необходимости соблюдения религиозных предписаний – недопустимости покупать жертвенных животных на деньги с изображениями императора и языческих богов.
Это было то, против чего Господь многократно предостерегал Свой народ устами множества пророков. Еще во времена Моисея израильтянам было сказано совершенно ясно: Не извращай закона, не смотри на лица и не бери даров, ибо дары ослепляют глаза мудрых и превращают дело правых (Втор 16:19). И всё это процветало, причем не где-нибудь, а в непосредственной близости от храма!
И в какое сравнение с этим могут идти иконные лавки в притворах наших православных храмов, в большинстве своем постоянно испытывающих финансовые трудности? А если бы не было и этого — икон, свечей, книг, утвари, заказов треб, то храмы не имели бы тепла, света, а работники, их обслуживающие, не могли бы содержать семьи. Храмы просто пришлось бы закрыть! Что и происходит в этом году в связи с эпидемией коронавируса: количество прихожан резко упало, и большинство храмов оказалось в очень бедственном положении.
До прихода Христа на землю евреи подавали в храм Божий десятину от выращенных плодов и некоторых других приобретений. Это обеспечивало храм всем необходимым. Протестанты в наше время строго соблюдают это правило и передают в свою церковь десятую часть от доходов. Насколько мне известно, много жертвуют на содержание своих храмов мусульмане и буддисты, представители других конфессий, а большинство наших, считающих себя православными, ни копейки на содержание своей Церкви не передавая, с особым вниманием следят за тем, что там, в храме Божьем, не так делается. Свое мнение, свои права предъявляют, ищут изъяны, чтобы обличить, укорить, осудить служителей Божьих, требуя от них идеального служения.
Их задача — искать изъяны в действиях «попов», и даже это доброе слово, означающее «пастырь овец православных» в наше время у большинства стало чуть ли не ругательным. И неработающие матушки пусть не смущают никого, матушка зачастую — главный помощник священника: и на клиросе поет, и облачение храмовое готовит, да мало ли дел на приходе, и во всех она — правая рука! И детей рожают матушки сколько Бог дает, не в пример многим светским женщинам, не беря на душу грех убийства младенцев, у которых уже сердечко бьется и приборами фиксируются импульсы мозга…
Никто не запретит никому ругать Церковь, возвышаться в своих глазах над служителями Божьими, считая себя праведнее их, только, боюсь, собирают эти правдоискатели на голову свою гнев Божий.
(111)
